Коттеджи наступают на Подмосковье
В весеннем лесу было довольно сыро, кое-где еще даже попадались кучки ноздреватого, грязного снега, а в низинах и ямках стояла талая вода. Идти приходилось очень осторожно, все время поглядывая себе под ноги. Именно поэтому я и не заметил, как оказался прямо перед высоким забором. За ним виднелся здоровенный, в три высоких этажа, особняк. Видимо, учуяв чужого, за забором залилась громким истерическим лаем собака. От неожиданности я вздрогнул и громко выругался. Лай псины, очевидно, разбудил обитателей дома. "Да тихо ты, зараза! Цыц, кому я сказал!" – послышался недовольный мужской голос. Внезапно в заборе распахнулась калитка (вообще-то это была не калитка, а самая настоящая дверь) и в проеме появился заспанный человек с… ружьем. "Ты чего здесь шляешься?" – не поздоровавшись, буркнул мужик. "Что значит "шляешься"?" – опешил я, я по лесу гуляю. "Вот и гуляй себе в другом месте... Здесь частная собственность".
Поняв, что опасности я никакой не представляю, человек, зевнул, почесал столом небритый подбородок и захлопнул калитку. Из-за забора некоторое время доносилось его ворчание: "Ходят тут всякие... обормоты... мать их". Вопреки совету "гулять в другом месте", я решительно продолжил путь вперед, вдоль забора. Откуда здесь взялся этот дом, недоумевал я, ведь я точно помнил, что еще год назад никакого особняка здесь не было. Чуть подальше – да, стояли неказистые домики садоводческого товарищества. В одном из них обитал летом Валентин Степанович – тихий пенсионер, выращивающий на своих сотках огурцы да лук. Еще он обожал ходить по грибы – мы с ним как раз несколько лет назад и познакомились в здешнем лесу. Обогнув дом с негостеприимным хозяином (вообще-то, скорее всего, это был сторож), я двинулся в сторону товарищества. И тут я обомлел: вместо "курятников", как их называли дачники, воль дороги стояли добротные краснокирпичные коттеджи. Впрочем, между ними еще попадались садоводческие сараюшки, казавшиеся радом с новыми постройками не то бытовками, не то собачьими будками. Оказалось, что домик Валентина Степановича тоже уцелел. Не надеясь застать там хозяина, я все же подошел к домику и постучал в окошко. Грибник был дома. Приехал он, как выяснилось, на праздники. "Что у вас тут происходит-то? – поинтересовался я у пенсионера. Я же почти больше года в эти места не наведывался, здесь все так изменилось". "А-а-а, – махнул рукой Валентин Степанович, – скупили здесь все. Хоромы возводят, по два-три участка покупают, халупы наши сносят и строятся..." "А вы как же?" - "Да не знаю... видимо, я продам... что делать".
Первое наступление коттеджей на Подмосковье началось в начале 90-х прошлого века. Измученные квартирным вопросом люди, сделавшие шальные деньги в эпоху рыночного беспредела, бросились обзаводиться недвижимостью. Особенно сладко для бывших советских, а ныне новых русских звучали иностранные слова: вилла, коттедж. Началось интенсивное строительство по всему Подмосковью.
Коттеджные поселки росли как грибы после хорошего дождичка. Причем на бывших колхозных и совхозных полях, а нередко и в природоохранных зонах (благо с законами тогда была полная неразбериха). Дома возводили с размахом: двух-трех, а то и четырехэтажные здания с явными архитектурными излишествами гордо торчали среди полей, пугая местных жителей своими размерами. Но тут случился дефолт. Многим стало не до строительства. Те, кто вовремя достроить дом своей мечты не успели, пострадали особенно. Недоделанные "коробки" без окон, а подчас и крыш под воздействием дождя и снега начинали разрушаться. Еще до сих пор можно кое-где наблюдать руины, напоминающие разрушенные в результате вражеского набега средневековые замки или барские усадьбы, сметенные революционным ураганом. Однако со временем все устаканилось. На смену новым русским пришли новейшие, выстоявшие в тяжелую годину и даже приумножившие свои капиталы. Началась вторая волна строительства, которая продолжается и по сей день.
Мы свою дачу начали строить еще при советской власти, в 86-м примерно году, а закончили в 93-м. Наш дачно-строительный кооператив состоял из 40 домов, вокруг были только леса, несколько деревушек, поля, засеянные пшеницей и рожью, в нескольких километрах располагались коровники. Коров, впрочем, держали и в деревнях, и у хозяев всегда можно было купить парного молока. Где-то 5-6 лет назад все стало меняться, и изменения эти происходили, что называется, у нас на глазах. Перестали засеваться поля, потом из коровников исчезли коровы, вскоре и от самих коровников остались одни воспоминания в виде куч навоза. А затем на полях появились рабочие – в основном таджики и узбеки. Деловито зашныряли туда-сюда краны, самосвалы и прочая техника – началось строительство коттеджных поселков. Возводились они ударными темпами, прямо как во времена первых коммунистических строек. Дома строили как отдельные граждане для себя, так и строительные фирмы на продажу... А сегодня наш тихий и чистый уголок не узнать: с утра и до позднего вечера раздается гудение машин, визг пил, треск электросварки. Некоторые дома, построенные раньше, а затем перекупленные новыми хозяевами, сносятся до основания и на их месте возводятся другие, более соответствующие вкусам нынешних владельцев.
Кстати, если раньше в лес можно было пройти через поле, то теперь это проблематично, так как даже там, где строительство еще не ведется, все уже поделено на участки, обнесенные проволокой. Парного молочка тоже не попить – местные жители больше коров и коз не держат, многие даже картошку не сажают, они теперь обслуживают хозяев жизни: убирают их коттеджи, разбивают на их участках клумбы и т.д. и т.п. (впрочем, справедливости ради надо сказать, что многие деревенские этим довольны). Но все это не главное, беда заключается в том, что все вокруг коттеджей, все, что находится за территорией поселков, в радиусе нескольких километров загажено строительным мусором и пищевыми отходами, все овраги превращены в помойки. Не избежали этой участи и лес и речка...
Однако, что нам жаловаться... Застройка зеленых зон – явление массовое и постройка дачных коттеджей на самых лучших подмосковных землях идет повсеместно. Огораживаются высокими заборами участки леса, безжалостно пилятся деревья, расчищаются площадки для домов и бассейнов... Коттеджи не самых бедных наших граждан вытесняют не только коровники и зверофермы, но даже детские оздоровительные лагеря. Так, из нескольких тысяч лагерей в Московской области осталось не более полутора сотен. Самые живописные места оказываются занятыми хоромами за кирпичными заборами. Я уже не говорю о массовой застройке зеленых и водно-охранных зон, правда, сегодня с незаконно-захваченными территориями в этих зонах вроде бы начали бороться, однако борьба эта довольно странная.
Я, безусловно, понимаю стремление иметь благоустроенное загородное жилье, ведь оно по идее должно сочетать в себе и все прелести деревенской жизни, и городской комфорт. Но и совесть иметь тоже надо. И тем, кто продает, и тем, кто покупает, ибо спрос, как известно, рождает предложение. А спрос велик. Вот и распродают предприимчивые товарищи из местных администраций пахотные поля, сдают в аренду леса и реки. Тем более что цены на землю растут постоянно. Кстати, по мнению экспертов, здесь выигрывают застройщики, которые выкупают большие участки земли оптом, строят дома и продают участки с коттеджами по приемлемым ценам.
Вообще, как опять же утверждают специалисты, сегодня загородная недвижимость является одним из самых прибыльных сегментов рынка. Вот и выходит, что строительство будет продолжаться, а, значит, продолжится и наступление коттеждей на Подмосковье. В результате для того, чтобы отдохнуть на природе, гражданам придется уезжать все дальше и дальше от Москвы. В противном случае есть большая вероятность наткнуться в ближайшем лесу на чей-то дом за высоким забором. А это чревато – особо нервные хозяева и пристрелить сгоряча могут.
Вадим Самокатов