Главный архитектор Москвы: «Застроить город архитектурными шедеврами за пять лет было невозможно»
[FL]— К[/FL]ак можно охарактеризовать архитектурное будущее Москвы? Каким будет лицо новой застройки? Будет ли она соответствовать мировой моде или есть шанс стать самобытной?
— Почему стать самобытной? Москва уже самобытна. Москва в архитектуре сейчас придерживается мировых стилистических трендов, как и все мегаполисы мира. В силу глобализации индустрии дизайна в целом и архитектуры в частности есть некие общие стандарты, которые применяются во всех странах. Создать город, который будет кардинально отличаться от других какой-то особенной архитектурой, сейчас практически невозможно, но речь может идти об отдельных уникальных проектах.
Во все времена мода — это то, что нравится определенному кругу людей, формирующих некие центры влияния на общественное мнение, на восприятие людей. Как ни обидно, эти центры влияния традиционно находились не в России. Хотя в нашей стране были архитектурные мыслители, которым удалось создать некие базовые материалы, служившие потом источником для генерации идей архитекторов всего мира. К примеру, Иван Леонидов, Константин Мельников. Сейчас у нас большое количество талантливых и перспективных архитекторов. Надеюсь, они дорастут до уровня великих предшественников и мы снова увидим наше влияние на современную архитектуру.
В мире вообще мало стран, которые смогли создать свои самобытные центры влияния. Навскидку могу привести в пример только Японию. Хотя нельзя сказать, что на больших японских мастеров, к примеру Тадао Андо или Кэндзо Тангэ, не оказало влияние творчество Ле Корбюзье или того же Леонидова.
— Вопрос, который сейчас часто задается архитектурными критиками: где в Москве новые архитектурные доминанты?
— Нельзя от нашей архитектуры как отрасли ждать мгновенного превращения в международного лидера, в конвейер мировых шедевров. Почему мы не ожидаем этого, скажем, от электроники, автомобилестроения? Там мы трезво оцениваем ситуацию и не ждем какого-то сиюминутного прорыва. А по поводу архитектуры недоумеваем: как это — год прошел, а ни одного шедевра еще нет? Весьма наивно думать, что за пять лет город должен был зарасти архитектурными шедеврами.
Чтобы начать проектировать и строить знаковые здания, нам многого не хватает. Если сравнивать с Западом, то там есть развитая индустрия архитектуры, современные технологии и типовые инженерные решения, новейшие оборудование и строительные материалы, более гибкая нормативная база. Западные архитекторы находятся в более выигрышных условиях.
У нас заказчики часто идут по пути приглашения западных специалистов с именем. Однако при этом они не учитывают, что здесь мировые звезды лишены той технической, ресурсной, производственной базы, которая существует в развитых странах. При Юрии Михайловиче Лужкове, мы знаем, многие иностранные архитекторы пытались работать над созданием новых символов Москвы. Мало что получилось.
Скажу еще, что когда речь идет о создании новых архитектурных символов, то вопрос не только в архитектуре. Подобные проекты очень важно грамотно преподнести обществу. Должна быть политика их продвижения — конкурс с авторитетным жюри, публикации экспертных мнений. Все это — в открытом режиме, с обоснованием точности выбора, освещением в СМИ. Властям в этой ситуации нужно набраться скромности, отойти на второй план и дать слово специалистам, поскольку важно создать процесс участия в проекте профессионалов, которых поддерживает общественное мнение.
Надо сказать честно, что в российских традициях этого нет. У нас основная часть славы всегда доставалась заказчикам, а роль архитекторов, инженеров, строителей нивелировалась. Это явно не способствует брендингу архитектуры.
Власть и бизнес, которые заказывают архитектуру, формируют городскую среду, боятся быть немодными, не попасть в тренд. Ведь архитектурные эксперименты могут легко стать объектом для насмешек и критики. Для того чтобы создавать знаковую архитектуру, которая может прославиться в мире, придать городу идентичность, нужна определенная предпринимательская смелость и воля.
— Если архитектуру формируют бизнес и власти, то можно ли в таком случае рассчитывать на безупречный вкус? У Москвы есть опыт так называемой лужковской архитектуры, которую часто называют лубочной, китчем. В частности, когда пять лет назад в Москве у руля встала новая команда управленцев, некоторые из них говорили, что 90% из того, что построено при экс-мэре столицы Юрии Лужкове, нужно снести.
— Да, архитекторы часто обвиняют заказчиков в отсутствии правильного эстетического восприятия. Однако к архитекторам тоже может быть много претензий — не все работы бывают хорошего качества. Нужно понимать, что архитектурный образ города, воплощенный в отдельных элементах, — это продукт коллективного творчества, произведение системы, а не одного человека. Никто не скажет, что получилось плохо, потому что это он чего-то не продумал. Каждый скажет — мешает система. Простого решения тут нет. Если бы оно было, то мы уже везде строили бы только эстетически, технически и экономически безупречные здания.
Что касается зданий, построенных при Юрии Михайловиче, то говорить о сносе, конечно, несерьезно. Это имущественный комплекс, у каждого здания есть свой собственник, и только он может решать, что ему делать со своим объектом. И потом, застройка эпохи Лужкова уже стала архитектурным слоем города. Время покажет, что устойчиво, а что нет. На мой взгляд, период 60–70-х годов нанес намного больше вреда — как центру Москвы, так и периферии. Серые, скучные административные и жилые здания, не говоря уже о панельных спальных районах — вот это мешает среде.
Создание архитектуры заметной, уникальной требует больших расходов. Сейчас для этого не лучшие времена. Несмотря на это, у нас активно развивается программа реновации промзон — взять, к примеру, ЗИЛ. На территории Зарядья идет масштабное строительство парка. Правительством Москвы активно поддерживается инициатива повысить уровень архитектуры социальных объектов.
— В той же Европе в основу многих проектов закладывается преимущественно функциональный подход, когда о каких-то архитектурных изысках речи нет. Насколько прагматичной должна быть архитектура?
— Это вопрос культуры. Действительно, если посмотреть на западный опыт, то там застройка в массе своей состоит из прагматичных, но качественно сделанных проектов — из хорошего материала, с хорошей столяркой, со спрятанными кондиционерами, со спокойным дизайном. Такие постройки, если они вписаны в рамки единой градостроительной идеи, с эстетической точки зрения в комплексе выглядят очень привлекательно. Хотя они совершенно простые с точки зрения архитектуры и конструктива. При этом в такой массе бывают вспышки ярких интересных вещей, и это крайне важно.
Я с таким подходом полностью согласен. Считаю, что нам, по крайней мере в ближайшие годы, нужно придерживаться аналогичной концепции развития архитектуры. Хотя это не мешает для каждой конкретной постройки использовать какие-то интересные отличительные детали. Идеология экономии денег мне понятна. Да, нужна недвижимость, и архитектура реагирует на нехватку финансов. Но это можно с достоинством перенести.
Я думаю, что в тех условиях, в которых мы оказались, сейчас для улучшения архитектурно-эстетического облика Москвы делается достаточно много. В частности, модернизируются домостроительные комбинаты. Панельное жилье будет принципиально отличаться от тех коробок, которые в нашей стране строились десятилетиями — без нормальных дворов, без районной улично-дорожной сети, общественных зон. Те серии типовых домов, которые в следующее десятилетие станут выпускать столичные ДСК, учитывают оптимальные требования для создания качественной городской среды, в том числе с точки зрения эстетики. Несмотря на серийность, все дома будут отличаться друг от друга за счет фасадного дизайна, цветовых решений, этажности, конфигурации зданий и пр.
— Какие объекты, которые появились в Москве в последние годы, с вашей точки зрения, хотя бы относительно соответствуют мировому уровню?
— Можно назвать проекты ММДЦ «Москва-Сити» — «Эволюция», «ОКО», башня «Федерация» и другие здания делового центра; стадион «Спартак», Крымскую набережную, парк Горького.
Если говорить о знаковых проектах, которые стартовали при новой команде, но пока находятся в стадии реализации, то надо сказать про комплекс парка «Зарядье», «Лужники», Государственный центр современного искусства, развитие территории завода ЗИЛ.
Мы пока не имели возможности построить знаковые здания. Однако облик города формируют не только они, но и массовая застройка. Реализуются очень интересные проекты детских садов и школ. Я уверен, если долго держаться линии создания хороших красивых социальных объектов и массовой жилой застройки, то со временем начнет формироваться новый архитектурно-эстетический облик застройки.
Я сторонник постоянного поступательного движения, даже если оно и небыстрое. Нужно планомерно — год за годом — пытаться делать добротные качественные проекты. Да, они могут быть простыми в художественном плане, могут не попасть на обложку модных архитектурных журналов. Но нужно набраться терпения, доверять специалистам, стараться развивать собственное производство. Качественная архитектура придет. Это как в спорте — высокие достижения вырастают из хорошего массового уровня.
— Как долго, по вашим оценкам, нам ждать «рекордов»? Насколько быстро удается перенимать достижения прогресса в мировой архитектуре?
— Я понимаю, что нетерпение в ожидании результата — это наша национальная черта. Лично я убежден, что пока мы не научились делать хорошо то, что более доступно и испытано, не нужно гнаться за архитектурными экспериментами, которые сейчас появляются в мире, — домами на надувных подушках, обшитыми корой деревьев фасадами, генерирующими энергию зданиями и пр.
Мы еще не прошли более простые этапы. У нас сильно отстает в развитии строительная индустрия. У нас сложно с высокомарочным бетоном. Много упущено в работе с металлом: существовавшая раньше российская школа стального строительства была практически полностью уничтожена в 50–80-е в годы. У нас не использован потенциал в работе с деревянной архитектурой. Какой материал ни возьми, что-то недоработано, где-то качество недотягивает, очень мало доброкачественных отделочных материалов.
Возьмите любой знаковый архитектурный объект. Пятый терминал Хитроу — пример работы с металлом. Тот же «дом-огурец» — это высококлассные стекло, сталь, новейшее инженерное оборудование, позволяющее отказаться от лишних технических конструкций и пристроек, которые портят эстетику здания.
Если бы все эти факторы присутствовали в российских проектах, то качество нашей архитектуры было бы не хуже, чем в Европе. Чтобы в жизни в итоге получилось так же красиво, как нарисовал архитектор на картинке, нужны качественные материалы, квалифицированная рабочая сила. Конечно, все можно закупить. Но какие это будут расходы, какие сроки?
Поверьте, мы всеми силами стремимся сделать город красивым. Но нужно время.
Владимир Миронов
