Градокопатели Белокаменной: как благоустраивали Москву из века в век
В последние два месяца только ленивый не обругал мэра Москвы за масштабную реконструкцию центра столицы. Ругают автомобилисты, ругают журналисты, ругают горожане. На противоположной стороне ринга — власти и некоторые архитектурные критики, которые доказывают необходимость нынешних масштабных работ решением проблемы пробок.
Однако Москву перекапывали всегда, так что действия нынешнего мэра вполне вписываются в историческую картину.
Много трудишася, да ничтоже доспеша
В средние века перекапывать город нужно было по вполне конкретной необходимости — сооружать укрепления. В конце XIV века в Москве ожидали нападения знаменитого золотоордынского хана Тамерлана. Были экстренно предприняты две меры. Одна из них более известная — из Владимира в Москву привезли Владимирскую икону Божией матери, а вторая более практичная — Великий посад (территория нынешнего Китай-города) решили обнести рвом.
Однако получилось не очень. Как рассказывает летописец: «Замыслиша на Москве ров копати с Кучкова поля в Москву реку, и много бысть людям убытка, хоромы розметывали, и много трудишася и ничтоже доспеша».
Если нужен перевод: «и много было людям убытка, хоромы ломали, и много трудились и ничего не успели». Да, не всегда у нас большие строительные проекты заканчиваются хорошо, да и заканчиваются вообще.
Церкви сносиша и дворы за Неглимною
Сто лет спустя, в конце века XV века, великий князь Иван III построил современный, четвертый по счету Кремль. И здесь не обошлось без крупной реконструкции прилегающих территорий.
В 1493 году великий князь приказал снести все церкви и дворы за рекой Неглинкой и впредь установить «зону отчуждения» в 110 сажен (примерно 235 м) от кремлевской стены. Причина такой жесткой меры ясна любому, кто знаком с наукой фортификацией: вокруг крепости необходимо было создать просматриваемое и простреливаемое пространство. Проще говоря, стоит врагу показаться на пушечный выстрел от стены, как тут же он получит по первое число.
Два года спустя то же было проделано и с постройками за Москвой-рекой. На этот раз здесь был высажен Государев сад (память о нем сохраняется в названии Садовнической улицы). Возможно, у таких «зон отчуждения» было и другое предназначение. В 1493 году в Москве случился страшный пожар. Начался он в церкви Николы на Берсеневке, а затем от сильного ветра перебросился на кремлевскую сторону и в Занеглименье. Вероятно, Иван Великий рассматривал такие «зеленые зоны» и как способ борьбы с распространением огня.
От тех торговцев проезду и стеснения не было
В средние века Красная площадь была самым бойким торговым местом в городе. На ее восточной границе, на месте нынешнего ГУМа, в конце XVI века выстроили каменные лавки. Еще 50 лет спустя лавки и гостиный двор появились и между Ильинкой и Варваркой, а ниже Варварки и до Москвы-реки расположились деревянные палатки.
Однако предприимчивые торговцы под шумок застраивали и саму Красную площадь. В 1679 году царь Федор Алексеевич издал указ о сносе лавок, шалашей и прочего, «чтоб на Красной площади и на перекрестках и в иных не в указных местах от тех торговцев проезду и стеснения не было, и ряды б не запустели, и торговые люди, которые торгуют в рядах и в указных местах, в убожестве бы не были».
Впрочем, Федору Алексеевичу этого добиться не удалось, и реально очистил площадь только его более предприимчивый брат Петр Великий. Как видите, и продолжающиеся в Москве сносы ларьков у метро — историческая закономерность.
Быть бульвару на месте стен
Каждый, кто бывал в славном городе Смоленске, поражался его мощным городским стенам. А ведь когда-то такие, и даже поболее, стояли и в Москве. Очередное укрепление столицы, Белый город, был выстроен в конце XVI века, в правление Федора Иоанновича (а фактически — Бориса Годунова). Шел он по всей длине современных бульваров, а дальше — до Кремля и Китай-города по набережным. Длина стены составляла около 15 км, на протяжении которых также расположились 28 башен.
Однако стены эти к концу XVIII века утратили свое оборонительное значение. Во-первых, в Москве никто врага не ждал, а во-вторых, от тогдашнего врага они бы уже не спасли. И вот матушка Екатерина приказала: снести эти ветхие стены, а на их месте устроить бульвары для увеселения московской публики. Помните: «Надев широкий боливар, Онегин едет на бульвар»?
Исполняя волю императрицы, московский генерал-губернатор (читай — мэр) Захар Чернышев разобрал стены, срыл валы и засыпал ров. Часть земли пошла на засыпку низких мест в городе и прудов на Неглинной, а кирпичи — на строительство Воспитательного дома. В общем, перекопали тогда Москву нешуточно.
Впрочем, стену лишь сравняли с землей. Поэтому стоит начать копать на Бульварном сегодня — как вы немедля наткнетесь на фундаменты Белого города. Что и случилось в 2007 году со строителями бизнес-центра с подземным паркингом на Хохловской площади близ Покровских ворот. Вот уже почти десять лет стоят раскрытые ими фундаменты. Наконец, не далее как пару недель назад власти Москвы объявили об их музеефикации. Другой фрагмент фундаментов Белого города был обнаружен и при недавних работах на Тверской.
Пожар способствовал ей много к украшенью
Сколько ни брались правители кардинально перестроить Москву, а она все не давалась. И Петр от нее бежал в чистое поле Санкт-Петербурга, и Екатерина, в конце концов, на Москву плюнула. Но есть у нас градостроитель почище царей — это пресловутый пожар. В 1812 году Москва выгорела на две трети, и это открыло широкие возможности ее реконструкции.
Александр I повелел засыпать рвы вокруг Кремля и Китай-города, что и проделал по его указу генерал-губернатор Александр Тормасов. Ретивый Тормасов собирался и Китайгородскую стену снести, но Комитет министров тогда этого не разрешил, и удивительная московская средневековая постройка дошла хотя бы до 1930-х годов.
Тогда же убрали в трубу речку Неглинку и в ее нижнем течении устроили всем известные Александровские сады. На окраине Москвы срыли остатки валов и стен Земляного города середины XVII века и освободившуюся неожиданно 50-метровую полосу земли отдали местным жителям под сады. Вы уже догадались, что возникло на этом месте? Точно — Садовое кольцо.
В общем, засыпали все это дело от греха — и забыли. А потомки, мы то есть, раскапываем потихоньку. Еще в 1970-е, при строительстве подтрибунных помещений мавзолея Ленина, нашли стены кремлевского рва. Эти толстенные (до 3 м) стены из кирпича и камня вытащить оттуда было нелегко, так и лежат они засыпанные, ожидая очередной переоценки ценностей. В 1990-е нашли Воскресенский мост, который вел когда-то через Неглинку, — теперь он является центральным экспонатом Музея археологии Москвы на Манежной площади. А совсем недавно, в 2000-е, нашли еще один мост — Кузнецкий. Но тут уж решили: хватит вам и одного моста-музея — и засыпали Кузнецкий обратно.
Захотим — и дом подвинем, если нам мешает дом
Но самую большую перестройку Москве устроил Сталин. В 1930-е одновременно строился канал Москва — Волга, одевались в камень набережные Москвы-реки и Яузы, реконструировались все центральные мосты, расширялись улицы, передвигались дома, строились три первые очереди метро, на месте снесенного храма Христа Спасителя закладывалось крупнейшее здание на Земле — Дворец Советов.
Чтобы ощутить весь пафос тогдашнего строительства, посмотрите отрывок из фильма «Новая Москва».
Согласно генеральному плану Москвы 1935 года, основные радиальные и кольцевые улицы предполагалось расширить вдвое, с доведением их ширины до 40 м. До войны это успели проделать только с Тверской.
Когда смотришь на это фото, понимаешь: то, что делает Собянин, это просто косметический ремонт по сравнению со сталинскими масштабами. Методы расширения улиц были тоже довольно радикальными — еще отрывок из фильма «Новая Москва».
Впрочем, не все дома были снесены — многие передвинуты на новое место (читайте об этом в моей предыдущей колонке). Этим летом на Тверской, судя по всему, обнаружены фундаменты передвинутого Саввинского подворья. А еще подклеты снесенной в 1930-е церкви и стены монастыря и фрагменты стен Белого города.
В общем, круг замкнулся. Перекапывая город сегодня, мы непременно обнаруживаем следы его прошлых перекапываний. И, может быть, это не так уж и плохо. Кажется, мы наконец доросли до осознания ценности этих археологических находок: одна за другой приходят новости о музеефикации деревянной мостовой на Тверской, фундаментов Белого города на Хохловской площади и участка Китайгородской стены за гостиницей «Метрополь». Так что у большой бучи, устроенной Собяниным этим летом, есть и иной смысл — она возвращает нам нашу историю.
Точка зрения авторов, статьи которых публикуются в разделе «Мнения», может не совпадать с мнением редакции
