30 лет «золотой миле»: как Остоженка стала самым дорогим районом Москвы
30 лет назад группа молодых архитекторов под руководством Александра Скокана разработала генеральный план развития одного из самых старых районов Москвы — Остоженки и прилегающих к ней переулков. С тех пор началась новая история этого района, который за три десятилетия превратился в выставку достижений современной архитектуры и своеобразную энциклопедию российского капитализма.
О смысле и результатах этой трансформации «РБК-Недвижимости» рассказал основатель бюро «Остоженка» Александр Скокан.
История
Остоженка долгие годы считалась захолустным и тупиковым направлением: дальше Хамовнических казарм улица не шла, фактически заканчиваясь у Садового кольца. Строительство в 1860 году храма Христа Спасителя оживило это место и дало ему много энергии: в начале ХХ века там появилась большая застройка, прежде всего жилая. Когда в 1931 году храм взорвали, здесь образовался пустырь: согласно сталинскому генплану, через Остоженку и Пречистенку должны были пройти новые широкие проспекты от Кремля до Воробьевых гор, а на месте самого храма предполагалось построить Дворец Советов. Всю дореволюционную застройку планировалось снести.
«Генплан 1935 года заморозил любую строительную активность на этой территории, — говорит Александр Скокан. — В конце 1980-х, когда мы оказались на Остоженке, к этой территории возник огромный интерес, поскольку она оказалась наиболее сохранной из всех центральных улиц Москвы».
В 1989 году Хозяйственное управление Совмина СССР построило на месте снесенных исторических зданий дом для тогдашнего председателя Совета министров Рыжкова, и поднялась огромная волна протестов: люди выходили на митинги, ложились под бульдозеры, всячески выражали свое недовольство такой политикой властей, вспоминает Скокан.
«Времена тогда были уже либеральные, и Хозуправление Совмина СССР пообещало, что Остоженка останется местом «для народа»: половину квадратных метров они построят для своих чиновников, а половину — для местных жителей. Для этого потребовался проект реконструкции. Тогда было модно клеймить старых архитекторов, работавших в «Моспроектах», и решили позвать молодых ребят», — говорит архитектор.
Зарождение
Разработку генплана всей территории доверили выпускникам МАРХИ — Андрею Гнездилову, Илье Лежаве и Раису Баишеву. Руководил проектной группой Александр Скокан, который на тот момент уже несколько лет работал в Институте Генплана, занимаясь реконструкцией старых московских улиц — Покровки, Рождественки, Солянки.
«Мы сделали проект, который вызвал большой энтузиазм, потому что он сохранял всю существующую историческую застройку. Более того, в нем был предложен, как тогда казалось, ключ к решению проблемы планирования подобных территорий. Мы вспомнили, что любой исторический город состоит из землевладений, или парцелляций. То есть каждый квартал был поделен на участки и каждый участок имел своего хозяина (в новых условиях — застройщика). И между соседними участками существовали особые правила взаимоотношений», — вспоминает Скокан.
Наличие этих правил, по мнению архитектора, и сформировало ту историческую застройку, которая осталась от старой Москвы. «Эта мысль тогда стала большой новостью, поскольку в 1980-х, еще в социалистическом государстве, никакой собственности на землю не было и в помине. Мы, конечно, не заикались ни о какой частной собственности, объясняя свою идею исключительно в градостроительном ключе. С нашими доводами согласились, и в результате на такой парцилляционной сетке и был построен весь генплан реконструкции территории», — рассказывает Скокан.
С этого проекта началась история бюро «Остоженка», которое на тот момент уже отпочковалось от МАРХИ и стало одной из первых коммерческих мастерских в России. Решающим для дальнейшей судьбы района обстоятельством стало то, что архитекторы были одновременно генпроектировщиками, то есть все строительство здесь согласовывалось с авторами генплана. Впрочем, это продлилось всего несколько лет: уже в середине 1990-х «Остоженку» отстранили от дальнейшего контроля за стремительной застройкой «золотой мили» (сам термин придумали риелторы в начале нулевых).
«Жизнь, конечно, внесла свои коррективы в наши наивные планы: вместо активного района, населенного самой разной публикой, получился просто дорогой анклав, мертвый и скучный. Вся наша социальная программа была сведена к нулю. Но умные люди говорят, что если бы не было того генплана, все могло быть гораздо хуже», — добавляет Скокан.
Первые проекты
Первым построенным на «золотой миле» зданием стал центральный офис Международного московского банка на Пречистенской набережной. В архбюро «Остоженка» пришли три молодых человека и поинтересовались, нет ли в районе Остоженки участка, где можно было бы построить здание для созданного ими коммерческого банка. Скокан предложил небольшой участок на набережной, заказчики быстро договорились обо всем в исполкоме и предложили архитекторам сделать проект.
«Сначала мы делали его с нашими финскими коллегами, потом с итальянцами. Это здание задало архитектурный тон всему району, и все, что происходило там дальше, так или иначе соотносилось с этим домом, с его спокойной европейской стилистикой», — говорит глава бюро «Остоженка».
«Мы сказали, что высота на этом месте должна быть 23 метра, как у соседнего исторического здания конца XIX века (там находился электротехнический техникум), не выше. Все очень серьезно к этому отнеслись и нас послушали. Однако в процессе строительства выяснилось, что в здании должно работать гораздо больше сотрудников, чем планировалось изначально. А это требовало переделки всей системы вентиляции и кондиционирования, не рассчитанной на такое количество людей. Тогда заказчики попросили нас немного поднять крышу, чтобы разместить там всю машинерию. Мы заявили, что этого никак нельзя сделать. Заказчик нам слова не сказал, хотя про эти 23 метра никто, кроме нас, не знал и можно было легко пренебречь этим соображением. В результате итальянские инженеры сделали на внешней стене очень сложную набивку, где разместили все необходимые коммуникации. Если встать около нее, может показаться, что ты в подводной лодке — настолько плотно там уложены все эти провода. Сейчас бы этот вопрос решился просто — подняли бы крышу на пять метров и никто бы ничего не сказал. Смешные были времена», — вспоминает Скокан.
Настоящий девелоперский бум настиг Остоженку после кризиса 1998 года — тогда здесь один за другим появились элитные проекты: «Молочный 1» (2000−2002 годы), «Бутиковский 5» (2000−2003), «Новая Остоженка» (2002−2004), Victoria House (2002−2004), Barkli Virgin House (2012), Crystal House (2003−2004), Copper House (2003−2005). Сегодня район фактически сложился: свободных участков под новое строительство здесь почти нет, единственным инструментом для застройщиков остается редевелопмент существующей застройки, в том числе современной — многие дома, появившиеся здесь в конце 1990-х — начале 2000-х, морально устарели.